Леру заставил Призрака Оперы сочинять свой монументальный труд именно о Дон Жуане? Это эссе - всего лишь попытка дать более или менее вразумительное объяснение.

Гастон Леру, возможно, сам того не желая, в своем романе "Призрак Оперы" свел вместе два образа европейской литературы и культуры: Дон Жуана и Фауста, символизирующие два противоположных начала: разум и чувства, страсть и расчет. Воспользовавшись яркими символами для реализации собственных задумок, создавая "готический" роман о любви и страсти, Леру - вольно или невольно - вложил в него многое из того, что услужливо подсказывала ему память, хранящая множество ассоциаций, впечатлений, знаний тогдашней эпохи. За вуалью - фасадом истории, "легким чтивом", каким задумывался роман с продолжением - скрыто вовсе не "легкое", которое иногда считают даже легковесным. Давайте попытаемся заглянуть за вуаль. Может быть, нам откроется что-то иное, дивное, о чем мы и не догадывались? Оставив в стороне Фауста (это тема для другого эссе), попробуем разгадать тайну Дон Жуана.

Итак, где-то в середине романа нас, наконец, подвели к кульминационному моменту - нам представили Эрика, а также показали, чем он занимается. Вот что говорит Кристина Раулю возле Лиры Аполлона, на крыше Оперы: "На пюпитре лежали листы бумаги, испещренные красными нотными знаками. Я спросила позволения посмотреть их и на первом листке прочитала: "Торжествующий Дон Жуан".

Эрик - музыкант. Что делает музыкант? Сочиняет музыку. Эрик экстравагантен, значит, его музыка - не обычная "оперная", над которой он сам смеется и которую презирает. Он пишет ни много ни мало - некий фундаментальный труд, который начал двадцать лет назад. Это произведение он сам характеризует так: "мой "Дон Жуан", Кристина, пылает, хоть огонь Божьего гнева еще и не поразил его".


Дон Жуан Мольера.
Жиродон

Кто есть этот Дон Жуан, как родился этот тип в искусстве? В мифе о Дон Жуане переплетено два сюжета: о распутнике, точнее, обольстителе, покоряющем женщин без разбора, и о святотатце. С древних времен известны истории о том, как некий шутник пинает череп и приглашает его на ужин либо же оскверняет каменное надгробие, теребя его за бороду. В итоге скелет или каменное изваяние является на ужин, свадьбу или пир, пытается забрать шутника с собой, но его спасает молитва, подаяние, исповедь, в общем, некий благочестивый поступок. Легенда же о распутнике имеет под собой реальную основу. Существует легенда о севильском аристократе доне Хуане Тенорио, любовнике и дуэлянте при дворе испанского короля Педро (1350-1369), убившем на поединке командора дона Гонзаго. Кроме того, к образу распутника добавлены черты другого реально существовавшего человека, дона Хуана де Маранья, якобы продавшего душу дьяволу. С течением времени легенды утратили остроту черт, произошла метаморфоза, и явился единый образ дона Хуана (а во французской интерпретации и сложившейся в России традиции - Дон Жуана).

Первым литературным произведением, которое послужило отправной точкой для рождения мифа, стала пьеса Тирсо де Молина "Севильский озорник, или Каменный гость" ("Burlador de Sevilla y Convidado de Piedra", соч. в 1-ой пол. 1620-х ?, изд. между 1627-1629).

Испанская пьеса имела большой успех, историю переделала под себя итальянская комедия дель арте, и с итальянцами она пришла во Францию, была несколько раз интерпретирована, в том числе Мольером в его знаменитом "Дон Жуан, или Каменный пир" ("Don Juan, ou le Festin de Pierre", 1665). Интерпретация образа Дон Жуана менялась, от трагедии и изобличению распутника и повесы к восхищению его жизнелюбием и обаянием. К образу Дон Жуана обращались Корнель (1677, переделка Мольера), Гольдони (1736), английские, голландские, немецкие литераторы. Ставились оперы, балеты, фарсы. В России о Дон Жуане писали Толстой ("Дон-Жуан", 1859), Пушкин ("Каменный гость", 1830) . Во Франции к образу Дон Жуана обращались Мериме ("Души чистилища", 1834) и Дюма-отец ("D. Juan de Marana ou la chute d'un ange", 1836)...

Дон Жуан - идеален, он наделен всем, что только возбуждает к нему интерес представительниц прекрасного пола и рождает зависть мужчин. Он молод, красив, обаятелен, он неутомим в любовных утехах, понимает толк в еде и вине, балагур, дуэлянт... К его ногам падают женщины всех сословий и возрастов. "Теперь ты довольна? Не правда ли, я красавец? Когда меня увидит женщина, она уже моя! Она полюбит меня на всю жизнь. Ведь я из породы Дон Жуанов" , - говорит Эрик, когда Кристина срывает с него маску и видит его истинное лицо. Да, Эрик - полная противоположность Дон Жуану, с одной стороны. Так, как любят Дон Жуана, ненавидят Эрика. Как успешен первый, так неизвестен второй. Но с другой стороны - Дон Жуан ведет себя так, словно законы морали и этики не для него. Он вне общества, он хочет и старается быть выше его. Так и Эрик - отторгнутый обществом, он не считает себя обязанным следовать общепринятым правилам, у него свои правила и принципы. Он лжет и занимается вымогательством, легко может лишить человека жизни за то, что тот вторгся в его владения, и дурачит обывателей.


Дон Жуан и донна Анна
"Каменный гость"
И. Репин

Кроме того, Дон Жуан, как мне кажется, выступает еще и неким "альтер эго" Эрика. К этому образу он стремится, его считает своим идеалом, с ним отождествляет себя. И когда он пишет о торжестве Дон Жуана в своем музыкальном творении, он пытается хотя бы в воображении стать победителем, стать таким, каким никогда не сможет быть в обычной жизни.

Но на этом нельзя останавливаться. Дальше, читатель, дальше!

Мы говорим "Дон Жуан", и Леру подсказывает следующий шаг, который мы должны сделать, чтобы образ Эрика раскрылся. "Я лучше сыграю вам Моцарта, если хотите; он исторгнет слезы из ваших прекрасных глаз и внушит благие мысли", - говорит Эрик Кристине. Итак, следующий шаг от "Дон Жуана" - Моцарт.

Премьера оперы "Наказанный распутник, или Дон Джованни" ("Il Dissoluto punito, ossia Il Don Giovanni") состоялась в Праге 29 октября 1787 года. В Вене премьера прошла 7 мая 1788 года, для этой постановки Моцарт внес корректуры в музыку и либретто, написанное Лоренцо да Понте. Само либретто выдержано в комическом ключе, но музыка такова, что выводит всю оперу на новый уровень.

Дон Жуан Моцарта страстно любит жизнь и торопится жить, для него остановиться - значит перестать быть самим собой. Несмотря на то, что Моцарт "убивает" Дон Жуана в финале оперы, тем не менее, он относится к нему положительно, облагораживая сложившийся на тот момент в искусстве образ. Дон Жуан Моцарта обаятелен и полон страсти, он самодостаточен, не желая того, своими поступками он вовлекает в водоворот событий других. В общем, настоящий антагонист действия.


Самая старая из сохранившихся афиш
"Дон Жуана" Моцарта
1788 г.

Если Эрик ассоциирует себя с Дон Жуаном, то, например, Рауля де Шаньи логично сравнить с доном Оттавио: персонаж пассивен по своей сути, к поступкам его побуждает только невеста, донна Анна. Кристину трудно сравнить с каким-то одним женским персонажем оперы. Она и донна Анна, отвергающая соблазнителя, и Церлина, подпавшая под обаяние Дон Жуана, и донна Эльвира, которая в финале оперы пытается наставить Дон Жуана на путь истинный.

"Дон Жуан - любимейшее дитя природы, и она наделила его всем тем, что роднит человека с божественным началом, что возвышает его над посредственностью [...] итак, он был рожден победителем и властелином", - пишет Эрнст Теодор Амадей Гофман в новелле "Дон Жуан" (сборник "Фантазии в манере Калло", 1814/1819). В этой новелле Гофман описывает свои впечатления от оперы Моцарта, и его оценка Дон Жуана родилась как ассоциация на музыку и действие, разворачивающееся на сцене.

Мы говорим "Моцарт" - и подразумеваем "музыка", ибо влияние Моцарта на искусство, его вклад в музыкальную культуру неоспоримы.

Что есть музыка? Упорядоченные звуки, передающие настроение и чувства? Вид искусства, делящийся на виды и подвиды? Музыка начинается там, где заканчивает речь, говорил датский философ Серен Кьеркегор, который опубликовал в 1843 году работу под названием "Или-Или". В ней была отдельная глава, в которой Кьеркегор интерпретировал Моцарта и его "Дон Жуана": "О непосредственно эротических стадиях, или О музыкально-эротическом". Персонаж Кьеркегора, некто А., использует работы Моцарта для полемики с другим персонажем - неким Уильямом. Музыка, как учит нас опыт предыдущих веков и еще раз убедительно показывает Кьеркегор, является демоническим элементом, страсть, эротическое начало Дон Жуана как символа высшей ступени непосредственно-эротического опыта ("непосредственный" - у Кьеркегора антоним "рефлексии") может быть выражено только через музыку. И только музыкант, только Моцарт мог это сделать.

Музыка по Кьеркегору - нечто, стоящее между Богом и преисподней, это состояние является основным и естественным состояние человеческого существования. И Дон Жуан - абсолютно музыкальное существо, это воплощение музыки.

Случайно или намеренно, Леру пишет: "Она [музыка - Е. ди В.] вела меня по всем кругам адской пытки, заставляя спускаться до самых глубин пропасти, в которой живет этот урод, она рассказывала, как Эрик бьется своей о твратительной головой о мрачные стены этого ада. как прячется там, чтобы не пугать людей. Уничтоженная, трепещущая, преисполненная жалостью, я присутствовала при рождении мощных аккордов, придавших скорби божественное величие Потом рвущиеся из бездны звуки слились в один мощный угрожающий поток, и он поднимался в небо, как орел поднимается к солнцу". Вот она, музыка, стоящая между адом и небесами.

Хотя Кьеркегор использовал Моцарта и его "Дон Жуана" только в качестве вспомогательного инструмента для описания собственной философии, для него это были всего лишь символы, но воспользоваться его методом, его выводами можем и мы.


Антонио Скотто в роли
Дон Жуана (Моцарт).
1899 г.

Итак, Дон Жуан символизирует музыку. Эрик пишет о Дон Жуане, значит, его труд посвящен самой музыке, а сам он, отождествляющей себя с Дон Жуаном, и есть сама музыка. Живя в Гранд Опера, он - суть театра, ведь что как не музыка может быть сутью оперного театра?

Квинтэссенция музыки Эрика, я думаю, видна в цитате из романа: "Эта торжествующая симфония, казалось, зажигала своим огнем весь мир, и я поняла [Кристина - Е. ди В.], что труд божий наконец завершен и что Уродство, поднятое на крыльях Любви, осмелилось взглянуть в лицо Красоте".

В искусстве до конца 19-го века, а то и до более позднего времени не было попыток переписать образ Дон Жуана, авторы так или иначе интерпретировали его, делая акценты на разных деталях, но в целом суть не менялась - бунтарь, идущий против общества, неизменно оказывался повергнут. Дон Жуан либо проваливался в ад, куда его сталкивала статуя Командора, либо уходил в монастырь, раскаявшийся в грехах.

Эрик же пишет труд под названием "Триумф Дон Жуана". По сути он создает новаторскую музыку, апокриф, опровергая сложившуюся традицию и описывая Дон Жуана как победителя. Но получилось ли у него?

Моцарт показывает, а Гофман это подтверждает, что у Дон Жуана был путь к спасению - любовь к донне Анне. Но она постигла его слишком поздно, и на вопрос Командора, раскаивается ли Дон Жуан, тот, прежде чем упасть в пропасть ада, кричит "Нет!" А что Эрик? Развязка романа наступает, когда он, умирающий, появляется в доме Перса и говорит, что отпустил Кристину. Его труд, его "Торжество Дон Жуана", закончен, и он унесет ноты с собой в могилу. Можно ли считать, что раскаяние Эрика - в противоположность не раскаявшемуся Дон Жуану - это победа Эрика над самим собой, над обществом? В какой-то мере, да.

Для меня Эрик - несомненно, торжествующий Дон Жуан. В той его ипостаси, которую раскрывает данное эссе.

Но неужели Леру имел в виду все вышесказанное? Не думаю, что, когда он писал роман, он задумывался над историко- литературной подоплекой Дон Жуана, над философскими экспериментами Кьеркегора. Но, будучи человеком довольно хорошо образованным (он получил адвокатскую степень), он вполне мог быть знаком с работами всех или почти всех упоминаемых нами авторов. Наша память устроена так, что в ней хранится множество самой разнообразной информации, и в определенный момент из недр хранилища извлекаются нужные ассоциации - и мы сами порой не понимаем, как, откуда мы все это знаем.

Приятно думать, что одна из загадок, заданных нам Гастоном Леру, нашла решение, приятно думать, что все намеки и ассоциации мы расшифровали правильно. И если это наше заблуждение - пусть так. Сей труд о Дон Жуане и Призраке Оперы позвольте закончить словами Пушкина: "Ах, обмануть меня не трудно!.. // Я сам обманываться рад!"




Если вам понравилось это творчество через неделю будет похожее если-же тему не закроют